Хобби интеллектуалов. Так некогда называли полиглоссию, владение многими языками. Самих же полиглотов считали чудаками с гениальными наклонностями, изучающими …дцатое наречие исключительно из любви к искусству. В наше время отношение к этому феномену серьезно изменилось. А секреты оперативного изучения иностранных языков, ведомые полиглотам, хотели бы взять на вооружение и учителя, и ученики.
Биографии некоторых российских полиглотов можно читать как приключенческие романы. Каждый из этих удивительных людей – свидетельство того, что возможности человека безграничны. Но удастся ли простым смертным пройти их путь? Какими качествами нужно обладать и какие технологии использовать, чтобы выучить десяток-другой языков?
Доктор филологических наук, профессор МГЛУ Дина Никуличева, которая занимается изучением и моделированием различных полиглоссических методик, считает, что всем полиглотам свойственны любопытство и упорство. Так, Сергей Халипов, полиглот из Санкт-Петербурга, в процессе изучения очередного языка повторяет новое слово десятки раз, словно пережевывает. Однажды Никуличева наблюдала, как Сергей общался с двумя африканцами, говорившими на одном из языков группы банту. Дело было на семинаре по лингвистике, и африканцы выступали в роли помощников Халипова. В течение первого дня он так много спрашивал одного из них о структуре языка и традициях, что на второй день парень не явился, заявив, что его замучили вопросами. Ему на смену пришел другой помощник, но и он изнемог после долгой беседы. Африканцы называли ключевые слова и фразы, а Халипов повторял их на разные лады, просил собеседника поправлять ошибки, соединял новые слова с выученными ранее, менял их местами. Его помощники уже устали говорить на родном языке, а он в азарте повторял их фразы, словно играл…
“Играть в слова” Сергей начал еще в детстве. В годы войны его эвакуировали в Казахстан. Знакомые вещи здесь назывались иначе. Это занимало мальчика, и он начал “коллекционировать” новые названия предметов. Когда Сергею было восемь лет, к нему попал каталог марок – французских! Халипов начал изучать их названия. Разобраться в чужой речи помог словарь. А вот финский язык он выучил с помощью радио, по которому звучали передачи “северного соседа”. “Безумно хотелось понять, о чем они говорят”, – вспоминает Халипов. Он начал искать книги, но все, что удалось достать, – материалы съезда КПСС на финском и русском. Он проштудировал оба текста, сравнивая их, а когда позже к нему в руки попал учебник грамматики, Сергей убедился, что многие правила языка понял абсолютно верно. Всего в его “коллекции” 20 иностранных языков, а датский и шведский он долгое время даже преподавал.
Путь в неведомое
Самым удивительным из наших полиглотов можно назвать Вилли Мельникова. Его история проста и невероятна одновременно. Парня отправили на афганскую войну. Далее как в фильме “Бриллиантовая рука”: упал, очнулся – гипс… Из комы Вилли вышел другим человеком. Но вместо бриллиантов он получил нечто подороже – безлимитный доступ в мировой лингвистический “Интернет”. С тех пор Вилли каждый год изучает по нескольку языков. Хотя “изучает” – не совсем верное слово для описания происходящего. Очевидцы говорят так: “Языки к нему словно приходят”. Вилли внимательно смотрит на человека, говорящего на незнакомом наречии, слушает его речь, потом будто настраивается, пробуя разные регистры, и внезапно, словно приемник, “ловит волну” и выдает чистую речь без помех…
Вилли Мельников окончил Московскую ветеринарную академию. Позже заочно учился в семинарии Троице-Сергиевой лавры, но священником не стал. Сейчас его называют фотохудожником и поэтом. И добавляют – он самый необычный из поэтов, потому что пишет стихи, комбинируя фрагменты на 93 языках мира. Но вот понять его “языковые гобелены” может лишь равный ему, а такого нет. Когда Вилли начинает быстро и без усилий говорить на гортанном языке какого-нибудь исчезнувшего народа или затерянного племени, людей охватывает мистический ужас…
Возможно, его основной метод изучения языков – полифония. Точнее сказать сложно. Да и сколько языков Мельников знает на самом деле – неизвестно. Каждый раз, когда проводят эксперимент по изучению его метода, Вилли встречается с носителем очередного уникального наречия. После беседы его личный “лингвистический” актив пополняется новым языком… “Это уже не метод, а что-то запредельное, – считает Никуличева. – Кто-то может подумать, что после ранения он получил некий неограниченный доступ к мировым “лингвистическим каналам”, но еще до войны он знал шесть языков и признает, что именно пристрастие к ним помогло ему выжить. Полиглоссия не только вернула Вилли к работе, но и помогла достичь выдающихся результатов в творчестве. Мельников может быть примером только того, что изучение иностранных языков – один из способов саморазвития”.
Иностранный по книгам
Полиглотский запас Ирины Шубиной, которая работает старшим инженером в нефтяной компании Total, ограничивается “всего” 16 языками. Вот что Ирина говорит о своей карьере полиглота: “Лингвистические способности у меня развиты очень неравномерно: в отношении восприятия и воспроизведения звуков они весьма посредственные, а вот с письменными текстами я работаю хорошо. Не знаю, в чем тут дело, в способностях или в тренировке. В школе я с первого класса изучала французский язык вполне успешно, но абсолютно в пределах нормы. Прорыв произошел только летом после пятого класса, когда я научилась читать без словаря. Хотя, если честно, это был просто “переход количества в качество”. Другое дело, что даже для того, чтобы просто попробовать, нужно было откуда-то узнать, что это возможно. Мне повезло – папа подсказал. Он, кстати, учился французскому у Шехтера, по лозановскому методу. Потом в девятом классе я попала на лингвистическую олимпиаду и благодаря этому поняла еще одну важную вещь: чтобы переводить с языка А на язык Б, в общем-то, не обязательно владеть этими языками, достаточно иметь некоторое количество параллельных текстов, кое-какие фоновые знания и много времени. Кстати, на олимпиадах я всего лишь получала почетные грамоты, а вот призерами там были люди с явно незаурядными способностями.
Другими (кроме французского) языками я стала заниматься, уже будучи студенткой, поскольку учеба в институте связи оставляла достаточно свободного времени. Потом работала в НИИ. К 1992 году месячного оклада хватало на прокорм в течение недели, а все остальное зарабатывалось как придется – уроками французского, переводами (с любого языка, на какой найдется заказчик), машинописью. Из института монолитного домостроения пришлось уходить, я стала редактором в бюро переводов, а вскоре меня это самое бюро “сдало в аренду” российскому отделению компании Elf. Еще через два года меня взяли в Elf на постоянную работу – я анализировала публикации про российскую нефть. Здесь список используемых языков ограничился французским и английским”. В изучении языков Ирине больше всего нравятся… озарения. Она не забывает, как радовалась, самостоятельно додумавшись до одного из соответствий между португальским, испанским и французским языками: “До сих пор помню: cheia – llena – pleine. Это позволило мне использовать для перевода с португальского французско-русский политехнический словарь, ведь португальско-русского взять было негде. Конечно, это открытие вполне тривиально, любой образованный португалец легко дал бы подсказку (как любой образованный украинец подскажет соответствие swiat – свет – свет), только в тех условиях у меня не было доступа ни к образованным португальцам, ни к инязу, вот и приходилось заново изобретать велосипед. Впрочем, только в таких условиях и мог возникнуть спрос на работу “читателя на иностранных языках”, которой я долгое время и с огромным удовольствием занималась”.
Вот несколько полиглотских секретов Ирины Шубиной
– Разговорной речи без общения (хотя бы с преподавателем) научиться нельзя. Самостоятельно можно научиться разбирать/читать/переводить письменный текст и в определенной мере писать самому.
– Хотя бы один иностранный язык надо изучать систематически (речь, конечно, не идет о ситуации, когда находишься в языковой среде и усваиваешь язык, общаясь с его носителями – Ирина имеет в виду привычную ей ситуацию, когда в наличии только письменные тексты). Тогда появляется материал для сравнения, а значит, и для интерполяций/экстраполяции.
– Чтобы читать текст на иностранном языке и получать от этого удовольствие и/или пользу, совершенно не обязательно понимать каждое слово и каждую грамматическую конструкцию. Язык – система с высокой избыточностью, и надо просто использовать эту избыточность и свои собственные фоновые знания, которые есть у каждого. Читать без словаря и переводить – это разные виды деятельности (но, конечно, они здорово подпитывают друг друга). Чтобы хорошо и с удовольствием читать, надо отказаться от стремления переводить текст и воспринимать его сразу на том языке, на котором он написан.
– Способность извлекать смысл из текста на малознакомом иностранном языке идет рука об руку со способностью извлекать смысл из маловразумительного текста на родном (или просто хорошо знакомом) языке. Вероятно, это один и тот же вид деятельности. Такая способность может быть развита тренировкой.
– Способности к коммуникации отличаются от способностей к работе с текстом, хотя могут быть свойственны одному человеку. Есть люди, которые, зная два десятка слов, будут разговаривать на иностранном языке.
Михаил Киселев